Бахтли болинглар
Ташкарида лопиллаб лайлаккор йогʻарди. Зебо бувисининг танчасида мудраб оʻтирар, унинг коʻз олдидан качонлардир китобларда оʻкигани йохуд одамлар тилидан ешитгани бир манзара оʻтар еди: деразалар!
Дераза ойналари лампочкалар нурига йоʻгʻрилиб коʻринади. Ичкаридаги ноз-не’матларга тоʻла стол атрофида тик турган одамлар коʻлларидаги кадахларини чоʻкиштириб, бир-бирига ширин орзу-тилаклар билдиришяпти.
Зебо хайолан оʻшалар даврасига тушиб колди: ана, биттаси Зебонинг хам коʻлига кадах тутиб, пешонасидан оʻпди. Зебо караса, у акаси емиш. Ана, янгаси хам уни кучиб оʻпди: «Сенга бахт тилайман, Зебо! Янги йил билан!» — деди.
киз чоʻчиб бошини коʻтарди. Йон-верига каради ва шахт билан танчадан туриб кетди. Айвонга чикди.
Айвондан тоʻгʻрига, оʻз уйларига караб кетган йоʻлка оппок, ундаги йолгʻиз одам колдирган изни хам кор коʻмиб боряпти.
Зебо калишини кийиб, айвондан тушди. кордаги изларни таваккал босиб пилдираб кетди. Чорпоя остидан чиккан ит хам чоʻзилиб керишди-да, кизнинг ортидан чопди. Ундан олдинга оʻтиб, роʻпарадаги уй айвонига чикиб борди.
Зебо нам тортиб кетган дахлизда калишини йечиб, оʻнг коʻлдаги хонага кирди. Юзига боʻгʻриккан иссик хаво урилди. Чоʻян печнинг кулхонасини тозалайотган онаси кошида тоʻхтади.
— Ена, шахарга кетаман. Акамни коʻриб келаман!
Она унга хайрон боʻлиб каради.
— Хозирми? Байрам оʻтсин. Кейин бориб келасан. Бизникига хам битта-яримта мехмонлар келади. Мен йолгʻизлик килиб коламан.
— Бораман! — деди Зебо онасининг гапини ешитмагандай. — Хозир кетаман! Нима берасиз, таййор килинг хозир!
— Отангдан соʻра боʻлмасам. Хали-замон келиб колади.
— Отам рози боʻладилар. Менга пул беринг! Сандикни очинг…
Ота-она йолгʻиз кизлари билан колган. Улар Зебонинг соʻзини икки килишмасди.
Зебо дахлизга кайтиб чикди. Нариги хонага кирди. Деворларга коʻз ташлаб, тоʻрдаги шкафни очди. Тугундан атлас коʻйлагини, козикдан палтосини олди. У бир-пасда кийиниб хам боʻлди.
Палто унга узунлик килар, гулдрр шол роʻмол уни катта килиб коʻрсатар, ичи моʻйнали етикчасининг коʻнжи кенг, кизга ярашмас еди.
Она кирди, чикди. Зебонинг кошида тоʻхтади. Нимадир деб тоʻнгʻиллади. Охири:
— Борасан дедим-ку! — деди.
Орадан бир соатлар вакт оʻтди чамаси. Зебо шахарга катнайдиган автобусда оʻтирар, автобус корга бурканган кишлокдан чикиб бийдай дала йоʻлига тушган, йоʻлнинг одоклари окариб, туманланиб коʻринар, гоʻйо автобус аллаканча одамларни олиб нома’лум, сирли томонга кетмокда еди.
Лекин йоʻловчилар мамнун, деразалардан олисларга коʻз ташлашади, бир-бирига кишнинг яхши келгани, кор хам айни вактида йогʻайотганини айтишади.
— Ха, кор боʻлмаса Янги йил байрами боʻладими! — деб коʻйди Зебо хам.
У сухбатга коʻшилмагани учунми, гапига хеч ким парво килмади, зеро киз хам уларга парво килмади. Аста-секин унинг хайолидаги манзара — онасининг «ертагайок оркангга кайт!» дея йелкасини силагани, ота-сининг автобус шоферига ортикча пул бериб: «Акасининг уйига якин обориб ташланг», дея илтимос килиб Зебони коʻрсатгани, йоʻл йокасида чоʻнкайиб оʻтирган ола-парнинг аллакандай синик товушда хуриб коʻйгани — унинг хайолидан коʻтарилиб, автобус олдинга жилгани сари кизнинг фикри-йодини тагʻин оʻзига таниш, азиз манзара егаллаб олар еди.
Одатда автобус шахарга кечки соат бешга колмай йетиб борарди. Бугун еса олти яримда йетди.
Таниш коʻча. Иоʻл йокасида оʻша новча дарахтлар! кизик, шахарда йоʻлларга кор тушгани коʻйишмай-ди-я? Йер супургич машиналар ва яна аллакандай кичкина автобусчалар уйокдан-буйокка оʻтиб, асфалтни тозалаб кетишяпти. кор еса бунга оʻчакишгандай.
Мана, беш каватли баланд иморат. Унинг юкори кавати коʻринмайди! Булут пасайиб колгандай.
Зебо аллакандай ички хаяжонда йоʻлни кесиб оʻтди. У йоʻлкага тушмайок автобус хам изига кайтиб кетди.
Мана, йош-йош чинорлар! Барглари тоʻкилмапти. Шохларини кор босган. Ана, арчалар. Шу шахарликлар кизик! Тогʻдан арча келтириб, уйлари йонига оʻтказишади. Шуларга караб завкланишса керак, йоки оʻзларини тогʻда яшайотгандай хис килишадими?
Ана, акаси билан янгаси турадиган иморат.
Бу иморат Зебога якин, азиз коʻриниб кетди. Худди оʻз уйига йетгандай мамнун боʻлиб бир тоʻхтади, чап коʻлидаги огʻиргина чамадонни оʻнг коʻлига олди.
Зиналар. Ешик. Зебо оппок тугмачани босди. Ичкарида коʻнгʻирок жиринглади. Шип-шип кадам товушлари келди. Нихоят, нимадир китир етди ва ешик очилди.
— Е, Зебо! — бакириб юборди акаси.
У яхши кийиниб олган, егнида кора костюм, боʻйнида кизил галстук, ойогʻида ялтирок туфли.
Ака синглисининг пешонасидан оʻпди. Йоʻлакка караб коʻйиб, ешикни бекитди.
— Янгам уйдами, ака?
— Уйда… кийиняпти! Шарифа! Зебо келди! — Окилжон Зебога кулиб бокди: — Тоʻгʻри кишлокдан келяпсанми?
— Ха, — деди Зебо хам кулимсираб. — Янги йилни коʻргани келдим. Майлими?
— Е! — деди ака. — Зоʻр иш килибсан-да, синглим! Енам калай? Бобой тузукми? Палтойингни йеч! Етикни хам. Ана шундай. Енди менга бер! Мана бу йерга илиб коʻямиз. Совкотибсан-а? Ичкарига оʻт!
Окилжон ховучига йоʻталиб коʻйиб, унга зални коʻрсатди. Оʻзи чап коʻлдаги йоʻлак билан бориб, йотокка кирди. Ешикни зичлаб, хотинига шивирлади:
— Зебо келди.
Шарифа синик кулимсиради.
— Аямлар юборишибдими?
— Янги йилни оʻтказгани кепти.
Айол ерига ма’ноли тикилди. Ер чимирилиб, бурнини кашиб коʻйди.
— Парво килма. Зебо уйда оʻтиради, — деди.
— Йолгʻиз… канака боʻларкан?
— Хим, билмадим енди… Оʻтиришга обориб боʻлмайди. Умарни биласан, одамларни саралаб чакирган. Кейин, умуман, Зебо у даврага тоʻгʻри келмайди.
— Бари бир… нимадир килиш керак. У йолгʻиз оʻзи оʻтирмайди-ку, Янги йилни кутаман деб келган боʻлса?
— Хим-м, коʻшниларнинг хам у тенги кизлари йоʻк, — Окилжон кескин коʻл силтади. — Бир йоʻли топилар. Айтмокчи, биз вактли кайтамиз-ку? Иккига колмай йетиб келамиз… — У кувониб кетди. — Умарнинг еси боʻлса бир соат оʻтирмай туриб, «айланамиз!» деб колади. Оʻтган йили оʻзимизникида оʻтиргандаям шундай боʻлганди.
— Ха-я. Ундай боʻлиши хам мумкин. Тоʻхтанг, унга оʻзингиз тушунтириб айтинг, мен айтолмайман.
— Яхши. Кийин тезрок. Окилжон кайтиб залга борди.
— Хозир янганг келади… Кийиняпти. Оʻтир!
Зебо хона оʻртасида котиб турар, бурчакдаги одам боʻйи арчага тикилиб колган, арча бамисоли коʻгʻирчокдек безатилган еди.
— Зебо?
киз акасига кулиб каради.
— Арчани яхши безатибсизлар!
— Ха, енди… Оʻзим яхши коʻраман арча безатишни! Янганг иккаламиз безадик. Е, бугун уч соат вакт шунга кетди, — Окилжон аллакандай ма’юсланиб креслога чоʻкди. — Енди, бу ишнинг хам бир гашти бор-да…
Зебо акасининг хурмати учун соʻзига бош иргʻаб, стулга оʻтирди.
Янгаси келди.
Бир соатдан кейин Зебо хонада йолгʻиз колди.
…Акаси билан янгаси жуда кадрдон бир оʻртоклари уйига айтиб коʻйгани, оʻтган йили бу йерга келишгани, бормасалар боʻлмаслиги, лекин узок оʻтирмай кайтиб келишлари ва Зебо билан бирга Янги йил байрамини шу йерда давом еттиришларини айтиб, Зебодан кайта-кайта узр соʻраган боʻлишди.
Зебо уларнинг соʻзини ешитиб турди-да:
— Йоʻк-йоʻк, мени оʻйламанглар, акажон. Рахмат, — деди. — Биламан. Мен хам дугоналарим уйига чакирса, сизларни бошлаб бормайман-ку. Янгажон, бораверинглар. Мен уйда оʻтираман. Зериксам коʻчаларни айланиб келаман.
— Йоки… Шарифа, шу йерда киттак-киттак киламизми? Келинглар! — У чап канот девор остида турган стол бошига борди. Иккиланди. — Хозирдан-а, Шарифа?
— Ихтийорингиз, — деди хотини.
Зебо акаси бу ишни оʻзи учун килайотганини фахмлади.
— Акажон, коʻйинг. Вактида ичганингиз яхши. Кечикиб коласизлар, боринглар!
Хайрлашайотиб Окилжон синглисининг пешонасидан яна оʻпди. Шарифа хам унинг йелкасидан кучиб коʻйди.
Акаси билан янгасининг кетиб колишгани Зебога огʻир ботмади. кайтага уйда йолгʻиз колгани унга йокди. кизикиб, яна арча кошига борди. Буток танасига йопишиб турган тулкига тикилиб: «оʻлмабсиз!» деди. Бурнига чертмокчи боʻлди. Лекин арча устига ташлаб коʻйилган ялтирок когʻоз шилдираб кетиб, арча титради. киз тезгина коʻлини тортиб олди.
Соʻнг арчани оʻраб олган митти лампочкаларни йокмокчи боʻлди.Хали акаси йокиб коʻрсатган еди. У изланиб телевизор кошига борди. Полда йотган штепселни олиб, токка тиккан еди, корайиб-яшилланиб турган арча лоп етиб кизарди. Унинг шохлари, бутокдар, барглари орасига яширинган лампочкалар бодраб йонди.
Зебо хаяжонга тушиб, арча кошига кайтди. Ундан коʻз узолмай колди: мунча чиройли!
«Одамлар билади-я? Хамма нарсани чиройли килишади», деб оʻйлади у.
Ярим соатдан кейин Зебо уй чирокларини оʻчириб, ешикни кулфлади. Зиналарни бир-бир босиб, пастга тушди. О! Роʻпарадаги деразаларда чироклар йонибди-ку! Хаммасида арча бордир-а? Анави дераза — кора. Егаси оʻтиришга кетган. Анави уйдаям одам йоʻк. Улар хам янги йилни оʻтказиб кайтишади хали.
У коʻчада канча вакт айланиб юрганини билмайди.
Боʻралаб йогʻайотган кор тагида жунжикиб хийобонда кетаркан, йоʻл йокасида коʻнкайиб турган фанер уйча олдида тоʻхтаб колди. Уйчанинг битта деворига арча коʻтариб кетайотган айикча сурати солинган. Иккинчи томонида куйонча билан коʻл ушлашиб турган коркиз! Учинчи томонида каттакон корбобо!
«Шу йерда арча сотишган, — Оʻйлади киз. — Одамлар олиб кетишган!» У хоʻрсинди — тогʻда оʻз бошига оʻсиб йотадиган арчаларнинг бу йерда танкислиги кизга жуда йокиб кетди.
У жойидан жилган хам еди, роʻпарадан келайотган йигит унга урилиб кетайозди. Унинг хам коʻлида… арча. Кичкина арча. Ха, бировнинг уйига боряпти. Шошганини каранг! Вактида харакат килиш керак еди. Хали буни безатиш керак. Бепарво екан.
Ана, коʻлида зонт тутган айол шошиб кетяпти.
Зебо коʻчада одамлар сийраклашиб колганини коʻриб, каттик хаяжонга тушди: Янги йил оʻтиб кетмадими?
Оркага кайтди. Йоʻли кайокда? Акасининг уйи кайокда? кани, шу хийобон билан бораверсин-чи.
У тез юриб борар, етикча ичидаги ойоклари совкотайотгани енди билинар, коʻлини огʻзига тутиб кухлар, лекин жилмаяр ва антика бир жойга борайотгандек шошар еди.
киз шу ховликишда таниш иморатга йетди. Зиналар. Ешик. Ичкарига кириб, ешикни йопди-ю, залга кириб йигʻлаб юборайозди. Арчага оʻрнатилган митти чи-рокдарни оʻчирмай кетган екан.
Хона кизариб, жуда сирли, жуда хам гоʻзал боʻлиб турибди. Бунинг устига, иссиккина.
Зебо шоша-пиша йечинди. Кийим-бошини боя акаси коʻйган жойга охиста осиб коʻйди. Етикчасини хам йечди-ю, янгасининг ок туфлисига коʻзи тушди. Шунда унинг хали чикайотганида кора, лакланган туфлини когʻозга оʻраб сумкага солайотгани йодига тушди. Кулимсираб ва завкланиб, туфлини кийди.
Оʻзига оʻзи зехн солиб, шохона кадам билан залга караб юрди. Унинг коʻнгли тогʻдек коʻтарилиб кетган еди.
Беихтийор дераза йонига борди.
кор секинлагани учунми, карши тарафдаги уйлар деразаси якин боʻлиб коʻринар, бир неча дераза ортида чиройли кийинган еркак-айоллар бор еди. Ана, биттаси каттик кулиб, бошини йигити оркасига яширди. Анави уйда йоругʻ коʻп. кандилини каранг! оʻнталаб лампочка йониб турибди.
И-я, анави одамлар нега тоʻзиб колишди? коʻллари-да кадах. Бир-бирига узатишяпти? Хозир ичишади… Янги йил!
Зебо ялт етиб телевизорга каради, окариб турган екранда коп-кора соатнинг миллари «12» раками ус-тига бориб колган еди.
А-а, ана у стрелка секундни коʻрсатяпти. Секунд… Уям «12» га якинлашиб боряпти!
Хозир боради… Соʻнг аста оʻтади… Янги йил хам киради… Ески йил оʻтади!
кизнинг яна йигʻлагиси келиб кетди. Хикиллаб яна деразага каради.
У нега караб турибди? Нимани кутяпти? Ахир, оʻзи хам нимадир килиши керак-ку? Нима? Кийиниши керакми? Кийими устида, йомон емас. Тоʻгʻри, коʻйлак етаклари янгасиникига оʻхшаб калтамас. Лекин тузук. Сочи… турмаклаб олса боʻларкан. Майли, енди вакт оʻтди.
Нимадир килиши керак!
Чирокни йоксинми? Унда… улар хам Зебони коʻришади. Йолгʻиз екан дейишади. Бу иши тоʻгʻримас!
Ахир, у мана шу манзарани — Янги йил кутиш дакикаларини, одамларнинг кувониб кадах чоʻкиштиришлари, табрик килишларини коʻрмокчи еди-ку!
Яна-тагʻин… бу манзарани шахарда аллакандай дераза ортида туриб коʻрмокчи еди. Шу орзусига йетдими хозир?
Лекин оʻзи хам буларга коʻшилиши керак-ку?!
У шошиб стол йонига борди. Ха-а! Ана, ичимлик! Ана идишчалар. Унга мана шу нарса йетмайотган екан. Йоʻк, у ичолмайди. Ичиб коʻрмаган. Нафаси боʻгʻилиб колмасин тагʻин. Йоки маст боʻлиб колса, шармандалик! Акаси нима дейди.
Яхши емас.
У столдан оппок чинни пийолани олгани, ошхонага оʻтгани, чирокни йокиб, водопроводдан пийолага сув ку йиб олгани, тагʻин дераза йонида пайдо боʻлганини сезмай колди.
…Ана, одамлар уйокда…
Зебо коʻлидаги кадахни олдинга узатди:
— Бахтли боʻлинглар! — деди. Коʻзларидан тиркираб йош чикиб кетди. — Омон боʻлинглар, — шивирлади у ва гарангсиган коʻйи соʻз айтишда давом етди: — Сиз хам, сиз хам… Акажон, сиз хам! Янгажон, сиз хам омон боʻлинг! Ена! — беихтийор аллакайокларга караб олди. — Отажон сиз хам.
У бахтийор еди. Унинг коʻллари калтирар еди. Пийолани секин лабига елтди-да, муздек сувни ичиб юборди.
Ташкарида кор йогʻар, хар бир уй, хар бир гоʻшада байрам. Зебонинг акасиям доʻстлари даврасида, янгаси хам оʻша йерда. Йирокда… кишлокда ота-онаси хам байрам шодийонасида. Зебо бу йерда, лекин у хозир оʻзини кизгʻиш митти чироклар йониб турган нимкоронгʻи уйдамас, оʻшаларнинг даврасида, йоʻк, анави нотаниш одамларнинг, бутун шахар, бутун кишлок уйларида, чехрасида Янги йил, янги бахт завки гупурган одамлар орасида хис етиб, уларнинг гʻала-гʻовури ичида гангиб оʻтирар, оʻзигина уларга бахт-саодат тилаб колмай, уларнинг хам оʻзига бахт-саодат тилайотган соʻзларини ешитар, бутун вужуди, фикри-зикри, борлигʻи билан байрам, Янги йил кувончига чулгʻаниб колган еди.
Хакикатан хам кечаси соат иккидан кейин ешик ортидан кадам товушлари келди. Янгаси ва акаси бошчилигида бир канча еркак ва айоллар гул-гул очилиб киришди.
Байрам давом етди!
Ерталаб Зебо кишлокка кайтди. Таниш бекат. Автобус. Таниш йоʻл. Довон. Бийдай чоʻл. кишлок. Уйлари. Отаси. Онаси. Бувиси.
Танча. Ташкарида кор гупиллаб йогʻмокда. Зебо танча йонида мудраб оʻтирибди. Унинг хайолида китобларда оʻкигани йохуд одамлардан ешитгани бошка манзаралар…
Муаллиф: Шукур Холмирзайев
Хикоялар
Бахтли болинглар